Архивы
Руссков Владимир Александрович
Родился 3 июня 1925 года в деревне Белоглинка Хабаровского края – прозаик, драматург. Работал грузчиком, почтальоном, телеграфистом. С 1943 по 1949 служил в Советской Армии. После демобилизации был корреспондентом газеты «Амурский комсомолец», «Амурская правда», ответственным секретарем газеты «Суворовский натиск», радиожурналистом, редактором Дальневосточной студии кинохроники. С 1975 по 1985 год заведовал отделом прозы журнала «Дальний Восток». Заслуженный работник культуры РСФСР. Публиковался в журналах «Дальний Восток», «Театральная жизнь». Первая книга – сборник рассказов «Первое свидание» (Хабаровск, 1965). Автор книг «Земля моих отцов» (1967, в 1972 дополнена 2 книгой), «Сентябрь, самый долгий» (1968), «Каленов яр» (1975), «Амурский бульвар» (1984), «Среди долины ровный…» (1985) и другие, издавался в Хабаровске. Основная тема творчества Владимира Александровича – настоящее и прошлое Приамурья. В произведениях своих автор ставит важные проблемы бытия, размышляет о месте человека в обществе, о долге и чести, добре и зле. Успешно работал режиссером в области драматургии. Его пьесы ставились на подмостках многих театров Дальнего Востока, включались в репертуарные сборники.
Александр ГРАЧЕВ
Тайна Красного озера
Страницы повести
Повесть «Тайна Красного озера» А. Грачева рассказывает о самоотверженности первых разведчиков недр Дальнего Востока, о дружбе и настоящей любви, о высоком долге человека, целеустремленности и преданности его своей прекрасной мечте, на пути к которой он преодолевает многие трудности.
Ненаписанная книга Виктора Смоляка
Слово об отце
Мой отец был чрезвычайно разносторонним человеком: преподаватель, ученый, предприниматель, телеведущий, журналист.
Но всю свою сознательную жизнь он, прежде всего, оставался историком. Защитив в Московском государственном университете кандидатскую диссертацию в 1973 году, он до конца своих дней продолжал работать над темой «Гражданская война на Дальнем Востоке». Такую специализацию предопределили впечатления его послевоенного детства и юности, когда впервые услышал от очевидцев о событиях, происходивших на Нижнем Амуре в 1918-1922 годах.
ЕРОФЕЙ ХАБАРОВ
Эпилог
Ерофей Павлович Хабаров по обыкновению той поры имел прозвище. Иногда о нем писали: «Ярофей Павлов сын Хабаров Святитской». Был он, вероятно, малограмотным, а то и вовсе неграмотным. На обороте его челобитной от 1642 года имеется приписка: «К сей челобитной вместо Ярофийка Павлова по его велению ленской стрелец Ивашко Микитин руку приложил». Не исключено, однако, что позднее Ерофей Павлович грамотой все же овладел.
Но этот крестьянский сын обладал пытливым умом, незаурядным трудолюбием и несокрушимым оптимизмом. Его знали и ценили многие современники-сибиряки. Именно поэтому, как мы уже писали, в 1690 году сын его Андрей был поверстан в дети боярские по Илимскому списку. Деревня, выросшая на месте хабаровской заимки близ устья Киренги, называлась Хабарово. И наконец в мае 1858 года, спустя почти два века после смерти Е. П. Хабарова, солдаты 13-го Восточносибирского линейного батальона я главе с капитаном Я. В. Дьяченко заложили на берегу Амура военный пост, они назвали его Хабаровкой. В 1880 году селение Хабаровка получило уже ранг города, который позднее стал официально именоваться Хабаровском и ныне отметил свое 155-летие.
ЕРОФЕЙ ХАБАРОВ
Снова на Лене
По прибытии в Илимский острог сын боярский Ерофей Павлович Хабаров был поверстан на службу и внесен в окладную книгу. Годовой оклад его жалованья составлял 48 пудов овса, 3 пуда соли и около 10 рублей денег.
Илимский воевода вновь прибывшего сына боярского направил в Усть-Киренскую волость в качестве приказного человека. Так Ерофей Хабаров возвратился в хорошо знакомые ему места, покинутые им в 1649 году. За минувшие десять лет здесь произошло немало перемен. В волости резко возросла численность русского населения. Одних только крестьянских дворов стало около семидесяти, не говоря уже о дворах промышленных, торговых, посадских и прочего звания людей. Сам Усть-Киренский острожек, центр волости, Хабаров едва узнал. Выросли новые башни, амбары, казенные житницы. За острожком на посаде поднялся большой гостиный двор, окруженный лавками «с разбоерами».
ЕРОФЕЙ ХАБАРОВ
Второй поход на Амур
Ни Дмитрий Францбеков, ни Ерофей Хабаров не стали ждать ответа из Москвы, который можно было получить лишь через два-три года. Хабаров сразу же по приезде объявил новый набор в даурский поход. Желающих оказалось на этот раз больше, чем прежде, из них было отобрано 117 «охочих людей». На «подъем» их Хабаров израсходовал четыре тысячи рублей. Столь большой суммы у него не могло быть, поэтому он вновь воспользовался широким кредитом, предоставленным Францбековым как из казенных, так и из собственных средств. Воевода, охотно вкладывая свой капитал в предприятие Ерофея Хабарова, рассчитывал вернуть его с лихвой. Понимая огромное политическое значение экспедиции, Францбеков назначил Хабарова «приказным человеком» Даурской земли. С той же целью вместе с «охочими людьми» был отправлен 21 казак под начальством Третьяка Чечигина.
Семейные предания. Жизнь прожили на Дальнем Востоке.
Семейные предания. Жизнь прожили на Дальнем Востоке.
Давай. А какого гречишного или еще какого?
А давай гречишного.
Дед достал банку янтарного, густого меда. Снял крышку. В комнате запахло сотами, медом и летом. Показалось, что даже в густую тень зимнего вечера заглянуло июльское солнышко. Через минуту оба, дед и внук, уже намазывали на толстые ломти белого, мягкого хлеба, который в прежние годы назывался сайкой, а теперь почему-то тестовым, сладкую и зернистую массу. Сладкий дальневосточный мед, намазанный на свежий ломоть хлеба, да под горячий и, на этот раз, не особенно сладкий, но особенно горячий чай – что может быть вкуснее? Может быть, Вы знаете, а я не встречал…
Семейные предания. Становление.
Семейные предания. Становление.
Ну, дальше жизнь была. Большая. Разная. Мама из Комсомольска в Хабаровск, к отцовой родне, перебралась. Устроилась в школу работать. Так всю жизнь детей и учила – своих и чужих. Мы с сестрой учились в школе. Старались мать не позорить. Сестра получше училась.
Девчонки всегда лучше учатся.
И то правда. Зато у меня математика и физика легче шли. Литературу я любил. А вот с русским не ладил. Как ни старался, а больше четверки не выходило. Вот так и росли. Жили мы тогда с бабушкой и дедушкой. Не все гладко было. Хоть и жалели они мать, а нет-нет, да и вспыхнет ссора. Не совсем мама с бабушкой гладко уживались. Да и у деда характер был жесткий. Мы к нему приласкаться, а он: «Я не корова, чтобы меня вылизывать! Давайте-ка делом каким займитесь». Правда, рассказывал он много. Но как будто и не нам вовсе, а себе. Потому и радовались мы, когда маме отдельную квартиру дали. Мы уже большие были. Я в седьмом классе. Сестра в шестом. Ремонт делали. Переезжали. Радости было! Я себя как в раю райском чувствовал: есть гостиная, есть наша комната. У меня свой собственный стол.