Сто лет назад на карте планеты появилось новое государство – Дальневосточная Республика. Которое просуществовало два с половиной года. Создание Дальневосточной республики устраивало не только большевиков, но и страны Антанты, которые глубоко увязли в дальневосточной кутерьме и не знали, как теперь выпутаться из сложившегося положения. Создание на значительной территории восточной окраины России вроде бы как «суверенного демократичного» государства без «большевистского гнета» оправдывало цель их пребывания здесь. Теперь они могли с чувством исполненного долга выводить свои войска. Демократия восторжествовала! Представители всех партий с радостью приветствовали достигнутые соглашения об уходе интервентов, не задумываясь о своей дальнейшей судьбе на примере Советской России. Правда госдепартамент США, зная повадки большевиков и, не желая оставлять им на съедение этих наивных детей от политики, вручил послу Японии в Вашингтоне меморандум, в котором говорилось: «Американское правительство не будет иметь никаких возражений, если у Японии возникнет решение продолжать одностороннее размещение своих войск в Сибири или послать подкрепление в случае необходимости…» Сами американцы, как и другие страны Запада предпочитали в данном случае «умыть руки» и сохранить свое реноме.
14 мая 1920 года Советская Республика поспешно признала Временное правительство ДВР и начала оказывать ему финансовую, хозяйственную и военную помощь. Финансирование «нового государства» более чем на 60% осуществлялось Советской Россией. Первоначально власть «нового государства» фактически распространялась лишь на территорию Западного Забайкалья, но под нажимом большевиков уже в августе 1920 года Исполком Амурской области согласился подчиняться Временному Правительству ДВР. Теперь для воссоединения Западной и Восточной частей ДВР необходимо было «вышибить Читинскую пробку», попросту говоря, очистить от Семенова и каппелевцев занятую ими территорию.
В мае-июле 1920 года состоялись переговоры на ст. Гонготта (в 120 км от Читы) между представителями ДВР и Японией. Японцам гарантировалось прекращение всех военных действии в данном регионе, свободные выборы в Учредительное Собрание, которое изберет народную власть, приемлемую для всех сторон. Японцы, которым осточертело торчать в забайкальских степях, очень хотелось поверить в эти обещания. Японская сторона согласилась на вывод своих войск из Забайкалья и Хабаровского района. С 25-го июля японские войска стали уходить с территории Забайкалья.
К осени 1920 года семеновские войска оказались зажатыми на сравнительно небольшой территории, входившей клином в территорию ДВР вдоль железной дороги примерно на 400 км с запада на восток и отходящей от Читы в сторону Харбина на КВЖД (примерно на 300 км с севера на юг). Семенов сместил командующего каппелевскими войсками генерала Вержбицкого, которого поддерживали чехи и который терпеть не мог атамана за его связи с японцами. Вместо него был назначен генерал Войцеховский, отличившийся ранее при взятии Ижевска. Вержбицкий после этого уехал в Прагу, где потом стал военным министром.
С 20-го сентября по 12 октября японские войска уходили из Хабаровска и Осиповского затона (базы КАФ). Ранее они уже угнали на Сахалин наиболее боеспособные корабли Амурской флотилии. Теперь они разрушили всю базу: привели в негодность жилье и казармы, разграбили мастерские, увезли инструмент и оборудование, разрушили водопровод и отопление. С железнодорожной ветки от города до базы были демонтированы все рельсы и сброшены в Амур. Общая сумма убытков причиненных японцами флотилии составля¬ла более 11.5 млн руб. золотом.
В связи с уходом японских войск из Хабаровска нейтральная зона между японскими войсками и войсками НРА буферной республики переносилась от Хабаровска до Имана (Дальнореченск).
После ухода японцев большевики перестали демонстрировать свою мирную политику, которую они обещали японцам проводить в Забайкалье. Специально для японцев была разыграна сцена мятежа Народно-Революционной Армии (НРА). Части НРА переименовали себя в «Повстанческую армию», которая направила правительству ДВР сообщение: «Мы, как восставший народ, как партизаны не можем подчиниться вашему решению о перемирии и будем бороться, пока не разгромим белых». 1-го октября 1920 г. партизанские отряды активизировали свои действия против Читы с севера и юга, а с 15 октября начал наступление Амурский фронт с востока. Многочисленные партизанские бригады и дивизии, собранные со всего Дальнего Востока и отлично вооруженные, вместе с народоармейцами и красноармейцами наседали со всех сторон на малочисленные семеновско-каппелевские войска, которые, огрызаясь и, нанося контрудары противнику, с боями отступали к границам Маньчжурии.
Вопли представителя японского командования полковника Издоме, обвиняющего руководство ДВР в нарушении гонготтских соглашений, никого теперь не волновали. Это был глас вопиющего в пустыне, не подкрепленный японскими штыками. Да и потом, как может государство отвечать за действие каких-то неорганизованных партизанских банд, тем более, действующих не на его территории?
Главная задача Читинской операции – отрезать каппелевцев от границы и не дать им уйти в Китай – не была выполнена. 20-го ноября 1920 года белая армия покинула Забайкалье и ушла на территорию Маньчжурии. Там, на китайской территории, началось разоружение семеновских и каппелевских частей. Часть семеновских войск под командованием барона Р. Ф. Унгерна фон Штернберга ушла в Монголию. Огромную роль в организации продвижения белой армии в Приморье сыграла японская военная миссия во главе с полковником Р. Идзоме. Решение о разоружении белой армии было отменено. Оставшиеся семеновцы и каппелевцы двинулись в эшелонах по КВЖД в Приморье. Части солдат, офицеров, а также беженцев удалось остаться в Харбине.
Интересна судьба семеновского золота. Атаман Семенов в октябре 1919 года захватил в Чите четвертый «золотой» эшелон Колчака, который направлялся во Владивосток. При этом в казну лихому атаману досталось 172 ящика со слитками золота и 550 сумок с золотой монетой, всего на сумму 42 млн 251 тыс. руб. золотом. В январе-августе 1920 года Семенов часть золота раздал на нужды своей армии и гражданским ведомствам. При эвакуации из Читы Семенов не мог с собой забрать все золото, кроме одной-двух сумок, т. к он бежал из осажденной красными Читы на аэроплане.
Как пели все в том же «Шарабане»:
« Чита-столица,
Я уезжаю,
Кому я должен – Я всех прощаю.
Шуми, пропеллер,
Крути, Гаврила,
Куда мне спрятать Срамное рыло?
Ах, шарабан мой,
Ты шарабан,
Теперь я больше Не атаман.»
Лично начальнику тыла генералу Петрову было выделено золота на 7.7 млн руб. и оно было отправлено вагонами со смешанным караулом, поскольку на свою долю от этого золота претендовали каппелевцы, которые перестали подчиняться атаману и заявили о своей самостоятельности. На ст. Маньчжурия генерал Петров сдал под расписку на хранение японскому полковнику Идзоме 22 ящика со слитками (1,27 млн зол. руб.), а остальные раздал по ведомости отступающим в Китай семеновским солдатам и офицерам, а также каппелевскому командованию. В свою очередь, Г. А. Вержбицкий раздал золото своим генералам, офицерам и солдатам. Часть из них смогла воспользоваться этим золотом и открыть свое дело в Харбине. Другие, через некоторое время растратив деньги, вернулись в армию. Во время суда, затеянного генералом Петровым в 1934 году, японская сторона утверждала, что 22 ящика золота были возвращены Семенову уже в декабре 1920 года. Известно также, что еще в марте 1920 г. представители атамана в порту Дальний (Дайрен) передали японскому командованию 33 ящик, которые были отправлены в банки Японии. Судя по тому, что атаман в 20-х годах судился с японскими военными, особых капиталов он с собой в эмиграцию не увез.
Сам Семенов под охраной японцев прибыл со своим штабным поездом в Гродеково, где он произвел смотр гарнизона и повысил в звании ряд офицеров. Во Владивостоке поднялась буря протестов по поводу его прибытия, и он вынужден был уехать в Харбин 1-го декабря 1920 года.
По требованию правительства ДВР китайские власти высадили белые части из эшелонов, но не мешали им пешим порядком следовать в Приморье. К началу января 1921 года в Приморье проследовало более 18 тысяч солдат и офицеров, не считая женщин и детей. Семеновский корпус под командованием генерала Н. И. Савельева разместился на заранее подготовленной базе в Гродеково, причем сохранил оружие, часть снаряжения и даже приобрел новое. Каппелевский корпус генерала И. С. Смолина осел в Никольск-Уссурийском, а каппелевцы генерала В. М. Молчанова расквартировались в дореволюционных казармах в Раздольном. Таким образом, выбитые с территории России белые войска снова вошли на Российскую территорию только с другой стороны, причем, сохранив все свои организационные структуры. Всего к началу 1921 года в области скопилось до 200 тысяч беженцев (с учетом белых войск) из Поволжья, Сибири, Забайкалья и других мест России.
Власть Временного правительства ДВР после ликвидации «Читинской пробки» распространилась теперь от Байкала до Амура. Лишь Приморское правительство не признавало власть центра.
В декабре 1920 года правительство Владивостокской Земской Управы сложило свои полномочия и было избрано Приморское областное управление во главе с коммунистом В. Г. Антоновым, которое входило в состав ДВР. В январе 1921 года состоялись выборы в Учредительное Собрание Дальневосточной Республики, в результате которых в столице республике – Чите – было создано правительство, руководимое большевиками.
Правительство ДВР гарантировало неприкосновенность возвращающимся на Родину солдатам и офицерам, обещало содействовать их эвакуации в Советскую Россию. Власти ДВР предлагали солдатам и офицерам бывшей белой армии вступать в ряды Народно-революционнй армии. Например. В. М. Молчанову был предложен пост командующего войсками НРА в Приамурье, штаб которого находился в Хабаровске. Хорошие должности предлагались командующему гродековской группировкой генералу Савельеву и командующему каппелевскими частями генералу Вержбицкому.
Но большевистским обещаниям уже никто не верил. У всех на памяти были гарантии большевиков, которые те давали японцам о «мирном» разрешении читинского противостояния. А кто это не помнил, те могли сами убедиться, как власти Дальневосточной республики в очередной раз нарушили свои гарантии и направили солдат и офицеров, желающих возвратиться домой, в концлагерь и на принудительные работы на шахты Забайкалья. В конце 1920 года – начале 1921 года в Западной Сибири произошло большое восстание, поднявшее уже против большевиков всю Западную Сибирь. Была закрыта граница между Советской Сибирью и ДВР. Возвращение на родину даже тех лиц, которые не принимали участие в белом движении, а возвращались из германского плена и вынуждены были осесть во Владивостоке, стало невозможным. Часть солдат и офицеров вступили в артели грузчиков в морском порту и на железной дороге. Широкую известность и озлобленность, благодаря сообщениям зарубежной и эмигрантской прессе, вызвали известия о массовых расстрелах в Крыму офицеров-врангелевцев, поверивших обращению М. В. Фрунзе и сдавшимся РККА. Назревал взрыв.
В.П.Маслов «Русские на Дальнем Востоке»